Главная \ Книги \ "Управление поведением"

Ю.М. Орлов

УПРАВЛЕНИЕ  ПОВЕДЕНИЕМ

Управление поведением — необходимое условие жизни. Любая организованная и целенаправленная активность предполагает наличие управления. Работа организма и его функциональных систем невозможна без процесса управления. Пищеварение, работа сердца эндокринной, иммунных систем предполагает управление работами этих систем. Сбои в управлении приводят к болезням. Врачевание как раз включает в себя устранение изъянов управления поведением функциональных систем, образом жизни, мышлением пациента с целью достижения более высокого уровня здоровья. Подытожим сказанное. Любая организованная целостность совершает поведение, направленное на поддержание самого себя и оптимального соотношения с окружением, что предполагает управление поведением этой системы. Это относится не только к тому, что мы именуем жизнью, но к любым самовосстанавливающимся системам.

К понятию управления относятся настороженно, так как при этом предполагается действие некой злой воли управителя в ущерб тому, кем управляют. Мозг управляет, скажем, работой желудка. Хорошо это или плохо для желудка? Плохо, если управление плохое. Оно ведет, например, к гастриту или язве. Хорошо, если управление соответствует требованиям, какие организм предъявляется к данному органу.

Управление поведением часто отождествляют с манипулирования человеком и зомбированием, которые тоже являются управлениями, совершаются по законам управления организмом и личностью, но со злым умыслом. Зомбирование, кодирование, колдовство - частные виды управления, которые отличаются целями, но их осуществление предполагает использование законов управления.

Ожидаемый результат управления, именуемый целью, в более общем виде может быть выживанием или не выживанием, эффективным или не эффективным, независимо от доброго или злого умысла управителя.

Универсальность управления

Универсальность структуры управления нам помогает экстраполировать наше познание далеко за пределы нашего физического опыта. Управление соединяет в себе вещественные и бесплотные, чувственные и сверхчувственные, информационные и вещественные составляющие поведения. Если все целостности мира, которые способны на поведение, имеют определенную и неизменную структуру поведения, то у нас нет оснований отказываться распространить наше понимание и на метафизические целостности, о которых напряженно думает человечество в течение тысячелетий, создавая религиозные системы. Аристотель давно пришел к выводу, что Бог - неподвижный двигатель всего. Христианство добавило к этому то, что бог - личность. Если мы знаем структуру управления вообще, то у нас нет оснований не считать, что Бог - это абсолютный и неуправляемый управитель. Это Бог ученого. Однако верующий христианин верит, что Бог управляем путем приобщения к нему молитвой и верой. Я полагаю, что постижение структуры управления вообще подвинет каждого к познанию Бога, непостижимо пребывающего в каждой малейшей целостности нашей вселенной...

Всеобщность управления.

Если некоторая целостность совершает поведение, направленное на восстановление себя в изменениях окружающей среды, то это уже предполагает управление поведением. Поведение это как раз то, с помощью которого и происходит восстановление целостности. Этой целостностью может быть атом, клетка, солнечная система, организм, личность, государство, семья. Большая часть управления, которая имеет место в мире, происходит автоматически, бессознательно и поэтому обычно к функционированию таких объектов не применяют термин "управление", а обычно говорят о конкретных видах поведения объектов, а понятие управления при этом не всегда подразумевается.

 Люди склонны рассматривать в качестве управления только сознательное управление. А в случае бессознательного управления, или когда управитель не известен, например, управление поведением атома или солнечной системы, клетки, обычно говорят или о действии некоторых жизненных сил, или функциях, или управление приписывается духам, богам. А в случае атома и солнечной системы этот вопрос, кто или что управляет ими, в науке вообще не ставится. Религия приписывает управление в этом случае ангелам или богу. Известно, что Луна иногда приближается к земле и отдаляется. Эти колебания свидетельствуют о том, что происходит управление, так как иначе с нарушением равновесия это тело, сойдя с орбиты, улетело бы в космос. Однако астрофизика или астрономия или астродинамика этого вопроса, в отличие от религии, даже не ставят.

 Живая клетка живет именно потому, что в ней протекают процессы управления обменом. Мы считаем, что это управление происходит на бессознательном уровне. Однако у нас нет веских оснований отрицать наличие клеточного сознания, которое занимается управлением. Многоклеточное должно быть в состоянии управлять жизнью всех клеток и иметь дело со средой и другими многоклеточными. На определенном этапе самосовершенствования это управление становится сознательным. Американский психолог Титченер считал, что любое управление вначале происходит сознательно, но после того как эти акты управления становятся привычными, автоматизируются, необходимость в сознании для управлении отпадает, управление происходит как бессознательный процесс приспособления. Титченер шокировал ученых, считая, что и атом когда-то имел сознание, но сейчас он не нуждается в нем. Просуществовав миллиарды лет, атом выработал привычные и неизменные формы поведения и в сознании не нуждается. Похоже думал и Циолковский. Основной вывод, который из этого мы можем сделать, состоит в признании того, что главной функцией сознания является управление поведением, когда привычные акты управления становятся не эффективными для выживания.

 Психология имеет дело с управлением в системе высшей организации жизни. Управление поведением в жизни человека еще более многообразнее и значимей. Оно включает как бессознательное, так и сознательное управление. Управление поведением функциональных систем организма происходит частично сознательно, частично бессознательно.

Нужно научиться применять понятие управления, сознавая, что слова "управление" и "поведение" связаны. Управление существует не само по себе, а управление всегда является управлением поведением, какой бы вид оно не имело. Можно говорить об управлении мышлением, об управлении чувствами, эмоциями, об управлении пищеварением. По-видимому, мы должны признать, что число видов управления определяется числом видов поведений, которые управляются. Кроме управления поведением иногда говорят об управлении процессом, например, горением дров в печке, или течением реки. В управлении предприятием, или государством принимаются во внимание и поведения и процессы. Наука ведет речь о процессе тогда, когда она не может охватить вниманием познания поведения отдельных целостностей, вовлеченных в процесс. Управление процессами осуществляется только через управление поведением, которое может влиять на ход некоторого процесса.

Понятие управления углубляет наше понимание поведения. Наблюдая то, как происходит то или иное поведение мы можем получить довольно правильное, но поверхностное представление о нем. Зная же законы управления поведением, мы может глубже понимать и внутренние механизмы поведения. Поэтому любознательному читателю было бы полезно прочитать мою брошюру: Орлов Ю.М. "Структура и закономерности поведения", М.,"Импринт",1996 г.

Поведение и процесс как предметы управления.

Итак, мы поведем речь об управлении процессами и управлении поведением. Повторяю. Когда наше восприятие не может детализировать или структурировать наблюдаемое изменение, скажем горение дров или рост растения, мы говорим о процессе. А в иных случаях, когда мы можем выделить и осмыслить функциональные элементы объекта, как некоторые целостности, являющимися функциональными частями еще большего целого, то мы говорим о поведении. Поэтому управление процессом предполагает управление поведением, связанным с этим процессом. И только через управление поведением возможно управление процессом. Например, процесс пищеварения можно рассматривать как управление поведениями элементов пищеварительной функциональной системы организма. При таком рассмотрении мы вынуждены впадать в детали и мелочи, которые исчезают при мысли о процессе.

Если я хочу управлять, процессом, к примеру, горением дров в печке, я совершаю определенное поведение, или сам подкладываю дрова в печку или совершаю речевое поведение: "Друг, подкинь-ка дров в печку!". Друг, именуемый, к примеру, Василием, начинает заниматься дровами и печкой. Здесь влияние на процесс, который происходит сам собою, независимо от меня, по законам горения, осуществляется через управление или моим собственным поведением или поведением другого человека. Если Василий не желает выполнять мою просьбу, то мне придется или самому поддерживать горение, или сделать еще кое-что, чтобы Василий все-таки подбросил дрова в печку.

Что значит управлять?

Дадим определение: управлять - значит вызывать желательное поведение, придать ему какие то свойства, или устранять нежелательное поведение и его свойства в другом, в предмете управления. Когда я думаю или говорю: "Хватит! Не следует печь забивать дровами!"- я прекращаю поведение, которое нежелательно. То же самое я могу делать и применительно к себе в обхождении с печкой. Я могу сам или попросить другого человека подбросить дрова или прекратить это действие. В соответствии с этим я управляю и своим поведением и поведением другого. В этом смысле управление управляет и поведением управителя и поведением управляемого. Сначала надо управлять собой. Любой акт управления предполагает отношение управителя к себе как к управляемому другому. Чтобы сказать Василию, чтобы он сделал нечто, нужно управлять собою, своей речью или своими эмоциями, если принять во внимание, что Василию может не понравиться мой акт управления именно его поведением. Для этого мне надо преодолеть свой страх, что вместо того, чтобы выполнять мою волю он бросит в меня поленом. Одновременно, с другой стороны, требуется, чтобы и управляемый мог активно управлять своим поведением. От Василия требуется, чтобы он управлял своим поведением так, чтобы не сгорела избушка, и дрова оказались именно в печке. Для эффективного завершения акта управления требуется, чтобы управляемый субъект умел делать то, что от него ожидает управитель. Приведенное рассуждение показывает, что управление предполагает в свою очередь управление управлениями поведениями управителя и управляемого. Это неудобоваримое с точки зрения стилистики выражение, однако, точно выражает соотношение управлений. Кроме этого, условием управления является знание управителем того, что подчиненный умеет совершать желательное для управителя поведение.

Составляющие управления.

Управление само является поведением, смысл которого состоит в управлении поведением другого человека. Как только возникает отношение управления, другой человек становится управляемым, то есть принимает на себя эту роль. Можно сказать, управление - это поведение, которое имеет целью управления поведением. Запомним, что управление само является поведением, которое реализует некий план, выполнение которого осуществляет управление поведением. Все, что мы знаем о структуре и закономерностях любого поведения и поведения вообще, полностью применимо и к поведению управления. Что же мы знаем о поведении?

Потребность, ориентировка, цель, программа поведения.

Поведение возникает под влиянием потребности, которая вызывает ориентировку в ситуации. Ориентировка завершается выбором цели и соответствующей программы, выполнение которой приводит к достижению цели. После этого поведение прекращается. Цель определяется влиянием тех потребностей и желаний, которые должны в результате завершения поведения получить условия для удовлетворения их. Таким образом, еще до возникновения поведения его результат существует как некое психическое образование, или информационная модель этого результата - образ цели.

Регулирование поведения происходит вследствие сличения плана с осуществляемыми актами и полученного результата с целью, в результате такого сличения поведение или корректируется и продолжается, или прекращается. Это регулирование является управлением поведением, которое как бы встроено в само поведение.

Нетрудно понять, что в соответствии с этими функциональными элементами можно рассматривать и управление: целью управления является вызов конкретного поведения или его устранение. Управление вызывается потребностью, что в нашем примере связано с желанием, чтобы в лачуге было тепло. Ориентировка состоит в учете обстоятельств: рядом оказался Василий, которому было сказано, чтобы он поколдовал над печкой. Обратная связь: проверить, выполнил ли он просьбу или нет. Я перечисляю эти банальности с целью помочь читателю вычленить основные определения управления, его функциональные элементы.

Управитель и управляемый.

Управление предполагает управляемого и управителя. Там, где нет этого, разделения невозможно управление. Если возникает управление в одном, это одно раздваивается на управителя и управляемого. При саморегуляции я сам себе приказываю сделать нечто или воздержаться от дела.

Управление - это действия, целью которых является получение желательного для управителя поведения управляемого объекта, будь это человек или иная система. Сколько видов поведения, столько, наверное, и будет конкретных задач управления. Мы не беремся здесь классифицировать эти управленческие задачи. Любая задача определяется не только нашими целями, но и от того, как мы определяем ситуацию, в котором совершается акт управления. Когда врач делает назначение и выписывает рецепт, то он управляет поведением и аптекаря, и больного и иногда и его родственников.

 Управление, как мы уже заметили, носит всеобщий характер. Повторяю, там, где жизнь, там обязательно оно имеет место: управление работой клеток, кровообращением, иммунитетом, управление поведением в среде и во взаимодействии с другими людьми.

 Форма всеобщности является основой научного подхода. Зная общий закон нетрудно предвидеть его частные проявления. Научное понимание управления требует исследование структуры поведения вообще, а не какого-либо частного вида. Это побуждает нас к тому, чтобы описать функциональные элементы любого управления любыми объектами.

Здесь возникают сложности, так как само управление в свою очередь является определенным поведением и как таковое происходит по законам поведения. Под управлением приходится понимать такое поведение, а именно, управленческое поведение, в результате которого происходят изменения в некотором другом управляемом поведении. Таким образом, можно говорить об управляющем поведении и управляемом поведении. Управляющее поведение как бы встроено в управляемое поведение, если управление происходит автоматически. Вот на это и следует обратить особое внимание. В приведенных выше примерах это управление преимущественно происходит автоматически, само собою, по имеющимся в распоряжении живого существа управленческими программами. Оно автоматизировано, и мы, поэтому не осознаем его как управление. Мы его не осознаем, так как управление встроено в поведение, которым оно управляет. Мы не говорим: "Дерево управляет поведением своих основных жизненных функциональных систем и в результате чего растет и выживает". Мы просто скажем: "Дерево растет", а об управлении не думаем. Но чтобы понять дерево, надо знать, как работают его функциональные системы, как происходит управление жизненным процессом растения. В этом случае мы должны думать о том, как дерево управляет самим собою.

Принятие и передача управления.

Поздняя осень и наша группа должна заночевать в охотничьей избушке, затерянной в дебрях тайги. Нужно чтобы в избушке было тепло. Дрова в печке выгорают, и я должен напомнить ответственному за тепло проследить за печкой. Но мне неприятно отдавать распоряжение о том, чтобы этот лентяй Василий подбросил дров в печку. В этом случае мой отказ управлять теплом может привести к тому, что некто третий из нашей компании, скажем, Петр, напомнит Василию о состоянии горения в печке. В данном случае Петр берет управление процессом на себя. И это произойдет само собою, автоматически: я не передавал управление Петру.

 Нетрудно увидеть, что эта передача управления вызывается некоторым третьим условием, о котором мы еще не упоминали, а именно, изменением ситуации, которая связана с общей потребностью "чтобы было тепло".

 Что вызвало акт передачи управления? Охлаждение нашей лачуги настойчиво напомнило о себе, а Петр, по-видимому, имеет более чувствительные терморецепторы рецепторы, точки холода, чем остальные члены нашей группы. Этот пример говорит о том, что сам процесс передачи управления может происходить автоматически по принципу "Всем, кого это касается". Один недостаток: кто при этом окажется управителем в данный момент - неизвестно, а направление передачи управления неопределенно.

 Передача управления может происходить по определенному правилу, например, "Если этого не сделает Иван, то пусть присмотрит за Василием другой, скажем Сидор. Если бы я был основным или фиксированным управителем, то я должен был бы сознательно передать управление кому-либо, но на этот раз я предоставил решить вопрос об управителе самому процессу охлаждения лачуги, на который первым ответил Петр. Для нас важно осознать, что какая бы ни была система, процесс передачи управления должен иметь место, и очень важно знать, как это происходит. Но вначале мы приведем примеры смены управителей.

 Для того чтобы все члены экспедиции, живущие в лачуге, думали, что именно Василий должен управлять процессом горения дров нужно, чтобы его для этого назначили или, чтобы сложилось так, что он первым проявлял инициативу в обеспечении теплом нашей лачуги, и другие к этому привыкли. Василий однажды принял роль хозяина тепла, и эта роль за ним закрепилась. Петр как раз и воспринимал его таковым. Вместо того чтобы самому заняться дровами, хотя "ему холодно", он просто напомнил Василию о его роли. Он совершил акт управления, активизируя Василия, и тем самым увеличил управленческую цепь, направленную на процесс горения, на одно звено, но ему не пришло в голову самому заняться дровами, так как он признает роль Василия.

Управитель по умолчанию.

В приведенном примере всеми членами группы признано, что непосредственным управителем процесса горения является Василий. Подобным образом могут появляться различные роли, каждой из которых соответствует определенная функция жизни группы людей. Роль человека и его статус в группе, таким образом, являются не только формами приспособления людей друг к другу, но и формами, которые обеспечивают динамическое управление поведениями путем изменения управителей. Эти статусы и роли могут быть формальными и возникать сами собою и поддерживаться привычками.

 Итак, мы описали на примере передачу управления и должны заметить, что эти акты имеют место там, где есть управление: фиксированный или главный управитель, передача управления по умолчанию, передача управления по определенному правилу или схеме, потребность, которая инициирует и поддерживает управление и есть формы, в которых группа управляет поведением своих членов. Теперь расширим рассмотрение случаев автоматической передачи управления.

Гомеостаз и потребность как управление.

Когда в организме недостаточно воды, то возникает жажда, которая вызывает поведение поиска воды и питья. При этом происходит не только поиск, но и дается сигнал к тому, чтобы изменялось осмотическое давление в жизненно менее важных мембранах: пересыхает во рту, уменьшается количество воды в экскреции, прекращается потоотделение, сохнет кожа. Каждая система делает то, что она должна делать в таком состоянии. Множество "Василиев", поддерживающих процессы, получают сигнал от того, кто принял управление на себя, от эмоции жажды и делают то, что нужно в этом случае. Психическое состояние жажды принуждает к поиску питья, то есть к совершению конкретного удовлетворяющего, или, как говорят психологии, консумматорного поведения, уместного для данной ситуации. Управителем данного поведения является жажда, которая представляет весь организм.

 Одноклеточное, находящееся в водной среде достигает утоления жажды проще: оно просто изменяет осмотическое давление в некоторых клетках, соприкасающихся со средой, и достигает внутреннего равновесия, не совершая действия, обращенного во внешнюю среду. Здесь управитель анонимен и действует автоматически. Этого управителя трудно выделить как субъекта или некоторую единицу.

 Организм должен поддерживать равновесие характеристик внутренней среды. Этот механизм поддержки равновесия называют гомеостазом. При нарушении этого равновесия возникает возбуждение, которое переживается как потребность: жажда, голод и другие состояния, которые принимают управление на себя и порождают поведение, которое должно удовлетворить потребность.

 Голод, жажда, отвращение и страх являются эмоциями, которые возникают вследствие неудовлетворения потребностей в пище, в воде, в безопасности и немедленно берут управление на себя явно или неявно. Они активизируют те программы поведения, которые должны устранить эти неприятные состояния и удовлетворить потребности. Эти программы передаются по наследству и в индивидуальном опыте только дополняются элементами, соответствующими наиболее типичным обстоятельствам жизни.

Потребность как управитель.

Потребность выступает как тот управитель, который порождает нужное поведение. Аналогично действуют и социогенных потребности, когда стремление к успеху, к власти, к престижу, повышению статуса выступают как управители, порождающие определенное поведение. Беря на себя управление, потребность подчиняет себе не только физиологию, но и внимание, интеллект и чувства. Человек может думать, что он действует сам, по своей воле, а на самом деле его воля подчинена его доминирующей потребности.

Эмоция как управитель.

Обида, вина, стыд, зависть, отвращение, гнев и страх являются эмоциями, которые, активизируясь, тоже берут управление поведением на себя, так как имеют свои специфические программы поведения. В гневе человек совершает то, что не стал бы делать в обычном состоянии, так как он в это время "не в своем уме", что означает, что управление берет на себя эмоция, а не самосознание. Управление полностью передается эмоции. Сознание суживается и служит управлению. Это сложилось так именно потому, что способность к данной передаче управления способствовало выживанию. Управляющая эмоция подчиняет себе интеллект, волю, и порождает те поведения, которые обычно возникают при этой эмоции и способствуют ее разрешению.

 Чувствующий вину предпринимает действия, которые, по его мнению, могли бы ее загладить; завистливый ищет способы компенсации своего недостатка, который порождает эту эмоцию, стремясь превзойти того, сравнение с которым вызывает зависть. В момент действия эмоции мы вне себя, вне своего я, а управителем выступает та функция ума, которая подчинена эмоции. Под влиянием ревности человек может совершить действия, которые он не допустил бы в иных состояниях души и обстоятельствах. В данном случае управление на 80 процентов автоматизировано.

Личность как управитель.

О личности обычно говорят как о человеке, соответствующего соответствующей культуре, но не замечают того, что личность - это психическое образование, которое управляет поведением в соответствии с программами, соответствующими определенными социальным требованиям. Черты личности не что иное, как те инстанции личности, которые в определенных ситуациях влияют на управление поведением и создают специфическое поведение. Например, черта "правдивость" проявляется в том, что человек в ситуации угрозы отказывается применять такую программу защитного поведения как ложь. Личность составляют программы, которые управляют поведением с учетом окружающих людей, принимая во внимание требования данной культуры. Эмоции, о которых мы говорили ранее, возникают в ситуациях, когда реализуются программы личности.

Сознательное управление.

Когда врач назначает жаропонижающее, то происходит управление процессом метаболизма в желательном направлении в организме у больного. Предлагая диету, он также с постоянством управляет определенным сегментом пищевого поведения пациента. Управляется только предпочтение пищевых объектов, а не поведение жевания. Если в первом случае управление происходит без посредников, то во втором появляется посредник, личность пациента, который должен согласиться набраться воли, чтобы реализовать управляющее действие врача.

 Управитель не всегда является личностью. В нашей душе есть такие психические образования, которые имеют самостоятельное бытие и иногда выступают в качестве управителей моего поведения. Когда я хочу есть, то мое поведение управляется моей потребностью. Если же я обиделся, то мною управляет обида. Это в буквальном смысле, ибо потребность или эмоция подчиняет себе мое сознание и принуждает реализовать свою программу, используя все мои способности: зрение, память, умение двигаться. Таким образом, управление имеет место, но только управитель в этом случае безличен.

 Я могу думать, что я сам управляю своей обидой или пищевым влечением, но на поверку оказывается, что цели моего сознательного поведения продиктованы не мною, а управителем: голод выбирает для меня пищевой объект как цель, а ревность делает любимого человека объектом агрессии. А я могу льстить себе тем, что я сам якобы управляю своим поведением. Этому не нужно удивляться, так как наше психологическое невежество обширно. Зрители театра, даже после того как Отелло задушил Дездемону, не поняли, кто управлял его поведением, считая это кознями Яго. Что бы мог сделать Яго, если бы исключить из схемы такого управителя как ревность?

 Факты, связанные с безличным управлением, производят на нас ошеломляющее впечатление, и при наличии магического сознания мы склонны персонифицировать акты безличного управления, приписывать их некоторой личности, гомункула, который, кажется нам, что находится внутри нас. Верующие же осознают этот факт в контексте религиозного догмата о существовании дьявола, слуги которого, бесы, управляют нами, искушая и наслаждаясь порождением зла.

Ошибки личности как управителя.

Управление жизненными процессами не полностью автоматизировано. Например, я открываю холодильник и намерен сделать себе бутерброд. Своим поведением по изготовлению бутерброда я управляю сам, но управление пищеварением, клетками поджелудочной железы, слюнных желез, нужных для удовлетворения потребности, происходит само собою. Кто ими управляет - мне не важно. В данном случае управление тоже безлично. Поскольку оно нами не осознается, то мы не осознаем и ошибок в управлении. Хотя и не совсем. Моя личность, может вмешиваться в управление пищеварением и тем иногда приносит вред. Например, во время еды я вспоминаю, как меня обидели, и результат может сказаться в том, что во время этой еды прекратится секреция нужных соков, и пищеварение нарушится. В данном случае управление осуществляется не моим организмом, а личностью, ее бессознательной частью. Поэтому в некоторых случаях нужно стремиться к тому, чтобы личность не вмешивалась в управление пищеварением. Рассмотрим взаимосвязь болезни и управления.

Болезнь как изъян в управлении.

Жизнь создает проблемы, которые можно рассматривать как не эффективное управление собственным поведением или поведением других. Так называемые психосоматические заболевания большей частью обусловлены этим бесцеремонным, деструктивным вмешательством деформированной личности в управление функциональными системами организма, отработанного миллионами лет эволюции. Это вмешательство ведет к нарушению функций. Животные не имеют личности и не страдают от психосоматики.

Язвенная личность.

Поясним это на примере язвенной болезни.

Язвенная личность обладает обыкновением на некоторые социальные ситуации реагировать пищеварительно. Нормальный же человек обычно желудком реагирует лишь на пищевые ситуации, да и то лишь в случаях, если он голоден.

 Нормальный организм на ситуацию неудачи, обиды или стыда сам по себе не станет выделять кислый желудочный сок, разъедающий слизистую желудка. Это делает только язвенная личность; если организм научился реагировать желудочно на социальные ситуации, то постепенно она сделает себе язву. Со временем.

 Любое психосоматическое отношение есть связь эмоций с некоторой телесной реакцией. Если эмоция влияет на состояние некоторой функциональной системы, например, состояние сердечно-сосудистой системы, то управление этой системой не может происходить без управления эмоциями человека. Когда мы учимся саногенно мыслить свои эмоции, а не только их переживать, то мы учимся управлять своими психосоматическими отношениями. Нейтрализуя обиду, мы тем самым устраняем те патогенные соматические реакции, которые, вызываются именно этой эмоцией.

 Похожее можно сказать и о других психосоматических болезнях, и иных проблемах человека. В любом случае мы находим, что эмоции, вызываемые работой личности, могут дезорганизовать управление жизненным процессом наших органов. Лишь саногенное мышление может нейтрализовать эту вредную работу личности. Это, конечно, не означает, что любая работа личности вредна.

Функция личности.

Чтобы существовать, нужно управлять поведением в контексте социальных отношений, что способствует выживанию организма. Мы привели пример из управления жизненным процессом в организме. То же самое происходит и вне организма. Например, упрямство и непослушание, отвращение ребенка к учению, потеря любви к близким нетрудно понять как следствие глубоких изъянов в управление поведением других. Упрямство и отвращение к учению у ребенка всегда возникают обычно в ответ на неумелое управление поведением ребенка, проявляющееся в злоупотреблении насилием и принуждением. Значительная часть изъянов в управлении происходит от дурных управленческих привычек и, в особенности, от незнания того, как устроено поведение управления. Начнем изучать структуру управления с рассмотрения задач управления.

Управленческие задачи

Любое управление решает определенную задачу. Задача - это ситуация, которая характеризуется тем, что возникло и существует желание, но которое не удовлетворено по разным причинам: нет условий, сам управитель не может или не желает совершать действия, создающие условия для удовлетворения желания или не известны способы, какими можно создать эти условия. В отличие от иных задач управленческая задача предполагает реальное или возможное существование исполнителя, управляемого. Решение задачи предполагает обдумывание и принятие решения о некотором поведении, осуществление которого исполнителем приведет к желательному результату. Можно определить две управленческие задачи:

 Задача 1: вызвать в исполнителе желательное управителю поведение или придать наличному поведению определенные свойства в смысле качества, быстроты, размаха, широты, интенсивности и т. д.

 Задача 2: прекратить или задержать определенное поведение, устранить некоторые свойства имеющегося поведения, если они нежелательны для управителя.

 Эти две задачи могут сочетаться, например, ученик пишет и при этом высовывает язык. К задаче 1 относится осуществление определенного поведения письма, а устранение манипуляций с языком, относятся к задаче 2.

 Сколько видов поведения, столько вариантов этих двух управленческих задач. Каждая задача решается способами управления, которые можно свести к двум основным парадигмам: насильственной и ненасильственной. Рассмотрим их по очереди на примере решения основных управленческих задач.

Две парадигмы управления.

Парадигма - некоторый подход, схема, образ действия или мышления. Рассмотрим две парадигмы управления: управление ненасильственное и управление принуждением, насилием. Приведенный вначале пример с управлением горением представляет собою решение задачи 1. Рассмотрим детальней этот пример.

Принуждение, насилие.

Если другой человек отказывается делать то, что мне надо, то процесс управления прерывается. Он может быть восстановлен, если я сам стану исполнителем. В этом случае я раздваиваюсь на управителя и исполнителя, кладу дрова в печку и тем самым продолжаю управление процессом горения. Если же я хочу иметь исполнителем другого человека, то мое внимание направляется на Василия. Я могу восстановить управление, стимулируя исполнение действия различными приемами насилия, принуждения:

(1)"если ты не подбросишь дров, то погаснет печь, будет холодно"

(2) "если ты не сделаешь этого, то я тебе дам хорошего пинка",

(3)"ты не слушаешься старших, непослушание - это грех, и бог тебя накажет",

(4) "Василий, ты же хозяин печки и тебе следует быть им",

(5) "тебе не стыдно? будет холодно, и люди замерзнут, могут простудиться из-за тебя!".

 Я могу стимулировать поведение другого ненасильственно:

(6) "если ты положишь дрова в печку, я тебе дам конфетку",

(7) "ты доставишь удовольствие не только мне, если бросишь дрова в печку",

(8) "тебе будет тепло, ведь ты тоже, как все, замерз" и т. д.

(9) "мы будем считать тебя лучшим хранителем тепла и хозяином печки и запишем это в летопись нашей группы".

Если рассмотреть последствия отказа исполнителя выполнить желательное для управителя поведение, то можно выделить две контрастные ситуации, в которых оказываются управитель и исполнитель:

1) должно произойти наказание исполнителя за недеяние в виде плохой эмоции (холодно, пинок, грех, нехороший, чувство вины, стыдно), или

2) появляется награда за исполнение в виде обещания приятных переживаний исполнителю (конфета, доставишь удовольствие другому, будет тепло, подкрепление роли, повышение престижа).

Данная ситуация, предшествующая поведению реальна, но не вещественна. Она имеет только информационный смысл. Действие еще не выполнено, но управляемый уже предвидит два последствия, вытекающие из его отношения к акту управления в виде невыполнения или выполнения.

В первом случае невыполнение грозит исполнителю неприятными эмоциями, а выполнение - избавлением от неминуемых неприятностей, а во втором случае, недеяние ничем не грозит, а выполнение - ведет к приятному.

Предполагается, что управитель и управляемый имеют опыт переживания последствий исполнения требований управителя и отказа от него. Это указывает на то, что способность управлять и быть управляемым являются продуктом научения, социализации.

Теперь рассмотрим логическую структуру каждой из этих двух схем управления применительно к двум задачам управления.

Две парадигмы в решении первой управленческой задачи.

Опишем обе парадигмы в виде кратких формул, жертвуя стилем изложения.

Парадигма. А: если ты не совершишь действия, то будет неприятная эмоция. Короче: если нет действия, то будет плохая эмоция. В данном случае предвосхищение плохого переживания является двигателем для управляемого. Это явное насилие, принуждение, которое совершается по схеме: если ты совершишь нужное действие, то не будет неприятной эмоции; для исполнителя действие - избавление от неминуемой в данной ситуации плохой эмоции. "Если ты сделаешь это, то не получишь пинка".

В ситуации насилия возникает контраст, когда любое поведение, желательное управителем для исполнителя становится поведением избавления от ожидаемой неприятной эмоции.

Парадигма ненасилия имеет опору на положительную эмоцию. "Если ты совершишь нужное управителю поведение, у тебя будет хорошая эмоция", что представлено в суждениях 6,7,8,9. К детальному рассмотрению ненасилия мы вернемся еще раз.

Смысл поощрения и наказания.

Заметим, что сами по себе хорошие или плохие эмоции, наслаждения и страдания не являются признаками ненасилия или насилия. Только вовлекаясь в отношения управления в форме условия "Если не будет действия, то у управляемого будет эмоция" они становятся критериями, различающими ненасилие и насилие. Кроме того, благодаря лишь отношению управления, положительные и отрицательные эмоции выступают как поощрение и наказание. Последние обязательно предполагают существование управителя. Без отношения управления такие психические состояния как удовольствие и страдание не могут быть квалифицированы как поощрение и наказание. Когда кто-то говорит, "Я заболел потому, что не послушался врача, который мне советовал...", то данное суждение предполагает для этого человека существование по умолчанию отношения управления, которое выходят за границы содержания совета или предписаний врача.

Явное и скрытое принуждение.

Принуждение может быть скрытым и автоматизированным, то есть встроенным в самую личность исполнителя: "Если я это не сделаю, мне будет стыдно". В данном случае формула управления встроена в какую-либо черту моей личности и действует неявно. Мне никто не дает команд, но мое поведение управляется моей собственной концепцией Я, содержащей черту, согласно которой я должен вести себя так. Черта "Я справедлив", требует именно справедливого поведения, скажем, я должен отдавать долги, держать слово, не нарушать соглашений, сдерживать обещания. Любое отклонение от этих, встроенных в меня программ, будет автоматически наказано чувством вины или стыда.

 Тот, кто имеет со мной дело, может быть уверен в эффективности управления, так как заранее знает об этих встроенных программах, что "В случае невозвращения долгов, нарушения данного обещания или слова исполнителю будет стыдно, так как он воспитанный человек". Управление в этом случае может осуществляться и при безличном управителе: "Тот, кто этого не делает, негодяй, как ему не стыдно?!" Социализация личности как раз в том и состоит, чтобы встроить в личность соответствующие программы управления.

Явное насилие.

Парадигма насилия может быть осуществлена явно, когда управитель точно формулирует желательное для него поведение и делает это понятным для исполнителя, иногда даже обучает его, и одновременно создает у исполнителя ожидание конкретной плохой эмоции. Учитель объясняет задачу, требует выполнения задания и дает знать, какие неприятности будут у ученика, если он его не выполнит.

 Принуждение может быть и неявным, когда исполнителю по умолчанию известно желательное для управителя поведение и предполагается, что управитель имеет уверенность в том, что у исполнителя неисполнение будет стимулировать появление плохих эмоций вследствие недеяния (стыд, чувство вины, ущемление чувства порядочности). Учитель считает своих детей воспитанными и уверен, в том, что они выполнят задание, так как их опыт говорит о том, что стыд или вина - плохие чувства.

Насилие и информация.

Акт управления несет от управителя сообщение, во-первых, о том, какая неприятная эмоция возникнет вследствие бездействия исполнителя или вследствие выполнения нежелательного для управителя действия и, во-вторых, информацию о самом действии, которое может быть заключена или в слове, или в жесте управителя; эта информация может существовать по умолчанию, когда подразумевается, что в данной ситуации исполнитель должен совершать определенные действия, предписанные ролью или соглашением, имевшим место ранее. Исполнитель же сообщает о готовности или нежелании совершать нужное управителю поведение. В зависимости от согласия или несогласия исполнителя возникает проблема насилия или ненасилия.

 Здесь возникают различные варианты взаимодействия людей. Если исполнитель в ответ на требование демонстрирует желание совершить нужное для управителя действие, происходит демонстрация мотива для другого, и если это желание соответствует его внутренней установке, то имеет место ненасилие в управлении. Может быть так, что это согласие может быть известно управителю по умолчанию, и исполнителю нет необходимости демонстрировать согласие с принятой командой.

При совпадении мотива для управителя с собственным мотивом исполнителя, его поведение перестает быть защитно-оборонительным действием. Василий, в нашем примере, по моей просьбе начинает заниматься печкой, так как хочет, чтобы было тепло. Мотив для другого и собственный мотив совпадают.

Мотивы управителя и управляемого.

Возможна и иная ситуация. Если исполнитель демонстрирует для управителя желание к исполнению, но этого желания не имеет, то имеет место насилие, и оно принимается исполнителем. Он не протестует и делает нужное, хотя и не хочет. Мотив для другого и мотив собственный - рассогласованы. Люди в различной степени способны выдержать такого рода рассогласование, которое влияет на их поведение. Если Василий со стонами и проклятиями начинает заниматься своей печкой, хотя внешне не отказывается и не протестует, то это как раз свидетельствует об этом рассогласовании.

 Бросим взгляд на управителя. Люди, выполняющие функцию управления, в различной мере чувствительны к восприятию рассогласования в исполнителе мотива для других с мотивом собственным. Увидев, как неприятно Василию заниматься своим делом, на которое он вначале экспедиции дал согласие, я раздражаюсь, и это не может не влиять на мое отношение к нему: мысленно принимаю решение больше его в экспедицию не брать. Родителю неприятно видеть, как ребенок с отвращением, боясь осложнений с отцом, выполняет его требование. В процессе социальной эволюции выработалась определенная нетерпимость к рассогласованию внешних и внутренних мотивов человека.

 В случае демонстрации исполнителем отказа выполнить желаемое, возникает ситуация реализации насилия, если управитель не согласен с поведением управляемого. В этом случае управитель должен совершить акт, в результате которого строптивый исполнитель получит запланированную вначале плохую эмоцию. В нашем примере, Василий может надеть на себя шубу и заявить, что ему тепло, а до других ему нет дела, пусть кому надо занимается печкой. В данном случае исполнитель бросает вызов управителю и всему сложившемуся в группе порядку. Управитель и члены группы видят отсутствие желания к исполнению, что создает у них намерение управлять. Плохая эмоция вызывается в исполнителе или как санкция управителя или членов группы, недовольных исполнителем, или как объективный результат его поведения. Санкции могут варьироваться от тумака до укоризненных взглядов или жестов, содержащих угрозу или просто активизирующих стыд или чувство вины у строптивца.

 Приведенные варианты говорят о том, что управление является определенным видом общения, в котором должны быть скоординированы действия управителя и управляемого. Возможность такого общения и обмена сообщениями предполагает социализацию личностей партнеров, вовлеченных в отношения управления.

Культура как фактор управления.

Управление будет эффективным, когда исполнитель культурен, воспитан и в нем хорошо развита личность, да и управитель ему не уступает в воспитанности. Культура в этом случае действует автоматически как безличный управитель. Жесты и слова руководящего просто приводят в движение готовые программы различных угроз, свойственных данной ситуации и культуры. Кроме моральных норм, культура включает в себя и правовые, сознательное выработанные программы поведения или запреты. Если не срабатывает эмоция стыда, то включаются другие механизмы управления, существующие в правовом государстве, когда вместо стыда, например, к должнику применяется санкция, например, решение суда о долговой яме. Сегодня же когда ни стыд, ни суд в осуществлении справедливости не срабатывают, вопрос о санкциях решается с помощью наемных убийц.

 В некоторых культурах санкции встроены в само табуированное поведение, в результате которых может наступить, например, вуду-смерть.

 Обратим внимание на то, что культура в значительной степени состоит из программ управления поведением человека, которые называются культурными стереотипами, вроде, "хороший солдат исполняет приказы, вопреки своему желанию", "жена, да убоится мужа!" и другие. Эти стереотипы программируют в определенных условиях поведение человека, который считает себя хорошим солдатом или мужем. Он исполняет приказы и добивается того, чтобы его боялась жена. Тот же, кто не считает себя хорошим солдатом или хорошей женой, видимо, не будет программироваться этими стереотипами.

Статус и роль как факторы управления.

Социальные стереотипы существуют в сознании людей, организованных в малые группы в виде набора ролей, соответствующих статусам, которые выступают как программы безличного автоматизированного управления поведением. Василий, например, вероятнее всего будет заниматься своей печкой, так как он добровольно ранее принял на себя эту роль. Принятие роли человеком и существование ролевых ожиданий других, повторяясь, закрепляются в чертах личности. Со временем я, к примеру, становлюсь профессором, и другие признают меня таковым. Если во мне есть черта, скажем, "Я - пунктуальный профессор", то она управляет моим поведением во многих ситуациях, связанных с работой в вузе.

Когда я просматриваю расписание занятий и нахожу свою фамилию рядом с датой и часом дня, то этот факт по умолчанию активизирует мое действие, желательное для декана факультета: "Приближение стрелки его часов к 8 часам напомнит профессору о предстоящей лекции, на которую он не должен опоздать". В данном случае черта личности в сочетании с контрактом, подписанным с ректором о моей работе в вузе, и с расписанием занятий управляют мною принудительно, отчасти автоматизировано, отчасти сознательно, безлично и лично.

 Если у меня в это время есть другие желания, то я подавляю их или откладываю, то есть совершаю акт самоуправления, чтобы правильно реагировать на движение часовой стрелки и на строки расписания, подписанного деканом факультета.

Похожее происходит с лицами, принявшими на себя роль студента и которые имеют отношение к расписанию занятий. Можно без всякого переносного смысла говорить, что моя черта личности, роль, контракт и расписание принуждают меня действовать в желательном для всех четырех управителей направлении. Я не намерен рассматривать в этой лекции все возможные типы принуждения и насилия в управлении. Но приведенные примеры достаточно ясно иллюстрируют структуру всевозможных форм принуждения.

 От замены вида отрицательной эмоции суть принуждения не меняется, а изменяется только стиль принуждения: управитель или сам наносит плохую эмоцию, например, надсмотрщик бьет нерадивого раба, или предоставляет это делать рабскому самосознанию через болезненное чувство вины: "Я хороший раб! Я обещал надсмотрщику работать хорошо!". Однако для чувства вины надо, чтобы раб не только принял свою роль, чувствовал себя собственностью, да еще и любил надсмотрщика, что бывает не редко. Если надсмотрщик - мама, а исполнитель - сын, то чувство вины, естественно, выступает как эффективный фактор управления поведением.

 Сила любви как раз состоит в том, что любимый управитель может без особых усилий терзать виной исполнителя не менее эффективно, чем плеткой. Разница только в том, что любимый управитель не оскверняет себя угрозами, так как стыд возникает в исполнителе сам, как реакция на рассогласование своего поведения с концепцией-Я. Стыд и чувство вины самые удобные и чистые виды безличного и беспощадного насилия, от которого, в отличие от плетки или пинка, человеку нет спасения, так как для насилия в этом случае используются высшие чувства человека, например, любовь. Поэтому такие заболевания как невроз вины трудно поддаются психотерапии.

Психологическая структура запрета.

Мы описывали насилие на примере наказания за недеяние. Следующий вид насилия состоит в наказании за действия или поведение, не желательное для управителя. Любой запрет предполагает наличие управителя и точное описание того поведения, которое запрещено. Принуждение здесь применяется к прекращению возможности поведения, а если оно возникло, к устранению поведения или признаков его, нежелательных для управителя, "Если ты будешь делать это, то у тебя будут неприятности". Наказание за некоторое деяние - наиболее распространенная форма применения насилия: "Если есть нежелательное для управителя действие, то будут у исполнителя плохие эмоции".

Роль эмоций в запрете.

Запрет или принуждение поддерживается плохими эмоциями, ожидание возникновения которых вызывает страх. Это могут быть предвосхищение переживаний стыда, чувства вины, отвращения, страха, боли, которые, вовлекаясь в отношения управления, становятся главными элементами принуждения и насилия, ее аффективными составляющими. В процессе социальной эволюции функции отрицательных эмоций в подавлении нежелательного поведения дифференцировались. Например, нежелательное половое поведение вытесняется в большей степени стыдом, чувством вины, отвращением, а отклонения от норм морали в виде страха перед осуждением других, которые ущемляют достоинство и самоуважение человека.

 Некоторые виды нежелательного поведения подавляются, кроме того, еще и отвращением, например, людоедство или инцест. Таким образом, эмоции определяют аффективный смысл подавления. Это проявляется в том, что нарушение запрета стимулирует переживания тех эмоций, с помощью которых это поведение подавлялось.

 Традиционные запреты.

Табу, возникают вследствие повторения ситуаций, в которых происходит связывание плохих эмоций с активизацией определенных верований. Если поведение управляется верой, то другие эмоции, стыд, вина отступают и скорее обслуживают эту эмоцию, чем ее подавляют.

Вера как инструмент запрета.

Вера - это такие переживания, которые связаны с ожиданиями, которые уже не нуждаются в опытной проверке. То, что после ночи наступит утро, не требует опытной проверки и доказательства. Это основано на вере в то, что бог, или ангел, или фараон, день заменяет ночью и ночь заменяет днем, или день сменяется ночью, вследствие вращения земли. То, что запрещенное поведение должно быть наказано, за этим у верующего следят боги, у индуса карма, а у современного атеиста законы природы. Кто бы ни следил за поведением человека, значение веры в управлении огромно, если судить по результатам управления.

 Управление не является односторонним процессом, который идет только от управителя к исполнителю. Исполнитель тоже может в некоторой степени управлять господином, сделать его более терпимым, принудить к отказу от намерения, путем уговоров, угроз и описанием неблагоприятных последствий от выполнения приказа и других приемов, которыми в различной степени владеет каждый. Экзаменуемый управляет поведением экзаменатора, провоцируя его на те вопросы, которые он хорошо знает, ребенок избегает наказания, пробуждая жалость у отца, или апеллируя к матери; мальчик перед лицом наказания может убеждать отца, что вазу разбила кошка, которая прыгнула неудачно и тому подобное.

Влияние исполнителя на управляющего.

Исполнитель может влиять на управителя, вызывая в нем чувство вины, привлекая его внимание на проступки другого, которые оказались не наказанными. Таким образом, может идти речь не только об искусстве господства, но и об искусстве подчинения.

 История и библия содержат примеры того, как подчиненные управляют господами, проводя через них свои планы благодаря искусству управления. Достаточно представить в воображении кровавую бойню, которая устроила руками царя Артаксеркса в царстве персидском Эсфирь, женщина из плененного народа, чтобы понять что, управление имеет двусторонний характер, управитель и управляемый могут меняться местами.

Схема ненасилия.

Ненасилие, пожалуй, самое запутанное понятие в психологии философии и религии. Рассмотрим, как ненасильственно решается задача вызывания желательного для управителя поведения.

 Парадигма ненасилия:

 "Если же ты сделаешь это, то я сделаю тебе приятное". Здесь можно выделить две установки управителя. (1) Установка наградить исполнителя за выполнение желательного действия, вызвать в нем положительную эмоцию и (2) воздержание от любого акта управления, направленного на исполнителя, если действие не произошло или оно нежелательно для управителя.

 В первом случае управитель намеревается за исполнение сделать ему что-то приятное, обещая конфету или что-то другое. Управитель полагается также на положительный опыт исполнителя, намекая на то, что "ему будет тепло", что он насладится "чувством, порождаемым сознанием выполненного долга". Кроме этого в примере с Василием и печкой управитель может полагаться на альтруистические наклонности исполнителя, пожаловавшись на то, что ему - холодно, или что ему будет приятно, станет тепло. Последнее предполагает наличие альтруизма или любви у исполнителя.

 Во втором случае управитель не делает даже намеков на угрозу, полагая, что его накажет стыд или чувство греха. Действия управителя по вызыванию эмоций равны нулю. Однако нуль здесь не математический. Здесь нуль означает отсутствие действия наказания и не более.

Отсутствие будет разным, в зависимости от того, отсутствие чего подразумевается. Управитель может знать, что Исполнитель будет страдать от стыда, вины, ущемленности Я. Если он это знает и в этом уверен, то невозможно сделать вывод о том, что он применяет принцип ненасилия. В этом случае он приходит к выводу о том, что ненасилие невозможно применительно к данному исполнителю.

 Вторая установка предполагает высокую терпимость управителя к фрустрации, вызванной неудовлетворением его собственных желаний, то есть совершенство саморегуляции управителя. Для простого человека привычно быть агрессивным, когда его намерения не реализуются. При ненасилии управитель воспринимается с обыденной точки зрения "как ненормальный", ибо по умолчанию управитель должен быть агрессивным, когда что-то происходит не по нему.

Воздержание от отрицательных санкций.

Когда управитель отказывается от наказания непослушного, то этим он не устраняет насилия, если эти отрицательные санкции подразумеваются по умолчанию. Неисполнение при этом наказывается само по себе напряжением у исполнителя, вызванного ожиданием этих санкций. Кроме того, недеяние или совершение нежелательного действия могут сопровождаться, как я уже заметил, у исполнителя спонтанно возникающими наказывающими эмоциями виной, стыдом, отвращением или страхом. Поэтому ненасилие предполагает установку на ненасилие и у исполнителя, что может быть следствием длительной социализации личности в условиях культа ненасилия.

 Насилие живуче. Если исполнитель привык к насилию, то применение к нему принципа ненасилия рассматривается им как "неправильное" управление, так как действия управителя не соответствуют его ожиданиям. Поэтому в культуре, основанной на насилии невозможно отказаться от насилия полностью.

Последствия применения насилия и ненасилия.

Эти две парадигмы управления различаются тем, что насилие предполагает существование угрозы за недеяние, что в свою очередь сама деятельность исполнения становится деятельностью избавления от плохих эмоций или деятельностью по их предотвращению. В результате все поведение исполнителя становится защитно-оборонительным поведением, лишаясь всяких признаков творчества, так как цель такого поведения не позитивна, а негативна.

Ненасилие же не содержит угрозы наказания за недеяние и создает в некоторых случаях условия для творчества. Нужная управителю деятельность поддерживается желаниями исполнителя. Ненасилие основывается на положительных эмоциях, которые или вызываются управителем или ожиданиями самой личности управляемого.

Поскольку желания управителя и управляемого совпадают, то мотивация деятельности суммируется, энергия творчества возрастает, особенно когда окружение хочет, чтобы исполнитель делал свое дело: художник рисовал, музыкант играл, строитель строил и так далее. Окружение скрыто и весьма эффективно управляет поведением человека. Поэтому культура, основанная на ненасилии, обладает огромным творческим потенциалом.

Насилие и болезнь.

Любое поведение, которое вызывается принуждением, как мы заметили ранее, приобретает черты защитно-оборонительного поведения. Не всякая защита приводит к болезни. Если некоторое поведение нейтрален по отношению к потребностям человека, то принудительное активизация его не приводит к болезням. Например, принудительная инструментальная активность в виде работы, даже превратившись в поведение избавления от наказания, сама по себе не становится источником психосоматической болезни. Иначе обстоит дело с гедонистическим поведением. Однако если эти виды поведения становятся средствами избавления от неприятностей и страдания, то есть вовлекаются в схему насильственного управления, они неминуемо становятся основой патологического процесса. Еда, секс, познание по своей природной сущности - мотивируются наслаждением, преобразуясь в защитно-оборонительное поведение создают болезнь. Напомню, что гедонистическим называется поведение, которое имеет своей целью получение удовольствия.

Принуждение к пище и его последствия.

Принудительное кормление детей превращает пищевое поведение в способ избавления от угрозы. В результате возникают расстройства пищеварения, наиболее показательным из которых является гастрит или дискинезия желчных путей. Еда при этом теряет свое гедонистическое значение, и соответственно возникают расстройства аппетита и пищевых предпочтений. Когда пищевые реакции становятся средством избавления от социальной угрозы, обиды, вины, неудачи, формируется язвенная личность, которая характеризуется привычной пищеварительной реакцией на эмоциональный стресс. Эта личность избавляется от вины, обиды или страха неудачи, конвертируя эти эмоции в пищеварительные реакции, что ведет к дисфункциям, разрушающим слизистые желудка, тонких кишок.

Принудительная педагогика.

Система принуждения, приобретающая наукообразную форму дьявольским и привычным способом превращает наслаждение от познания в свою противоположность, вырабатывая защитный характер учебной деятельности. Познание теряет свою привлекательность и выступает как средство избавления от неприятностей, которые грозят неуспевающему учащемуся. Возрастают отвращение к учению, трудность учения, ухудшается память и снижается творческий потенциал, увеличиваются затраты энергии на выполнение заданий, приводящие к истощению нервной системы, ведущей к неврозу.

Принудительная любовь.

Любовь свободна. Насильно мил не будешь. Любовь и секс - дары божественного творения, выступающие наградой за совершенствование, за размножение и красоту, вовлекаясь в систему принудительного управления, превращаются источник страданий и хронических болезней.

 Человек обладает удивительной способностью благодаря склонности к насилию над самим собою и другими превращать благо во зло, благодаря ситуациям, в которых эти виды поведения используются не по назначению, а приобретают свойства защитно-оборонительных действий, направленных на избавление от упреков, подозрений, ревности, страха. Женщина, имеющая обыкновение разрешать свои конфликты с мужем "сладким примирением в спальне", приобретет вследствие генерализации реакции способность реагировать половым путем не только на мужа, но и на любые конфликты; вместе с этим она приобретает расстройства в области мочеполовой сферы, как правило, в виде различного рода неинфекционных воспалений. Это вполне естественно, так как бессознательно ее половые органы на подпороговом уровне реагируют сексуально на совершенно асексуальные социальные ситуации. Терапия, приводящая к осознанию этих реакций, избавляет женщину от болезни, с которой не могут справиться лекарства.

Насилие и ненасилие в устранении нежелательного поведения.

Управитель склонен устранять нежелательное поведение или его свойства. Способы, какими это делается, заслуживают рассмотрения.

Подавление поведения.

Значительная часть задач управления состоит в подавлении нежелательного поведения исполнителя или устранения каких-либо свойств этого поведения. Насилие при решении данной задачи всегда существует в виде наказания, выступающего как возмездие за нежелательное действие. Применение наказания прекращает или вытесняет нежелательное действие. К наказанию личным управителем может присоединиться еще и наказание безличного управителя, вызывающего чувство вины, стыда, отвращения, неуважения к себе, вызываемые самосознанием воспитанного исполнителя. Однако насилие не эффективно: оно подавляет лишь внешние признаки нежелательного действия, но не устраняет в исполнителе желания к его исполнению. Поэтому насилие как метод управления - не эффективно.

Тысячелетиями существует уголовное законодательство, наказывающее за удовлетворение желаний преступным путем, но преступления не устраняются, так как они поддерживаются желаниями человека. Лишь только массированным применением к человеку с раннего детства вины, стыда, отвращения, страха и боли устраняются такие поведения, как людоедство и инцест.

Ненасильственное изживание нежелательных действий.

Согласное принципу ненасилия нежелательное управителю действие не приводит ни к поощрению, ни к наказанию; исполнитель как бы представляется самому себе и в его власти совершать это действие или нет. Рассмотрим последствия этой схемы управления. То, что управитель не реагирует на нежелательное поведение исполнителя, как мы уже знаем, не означает того, что исполнитель не испытывает никакого воздействия. Прежде всего, исполнителю известно, что управитель считает данное поведение нежелательным. Будь управителем человек или безличный и бесплотный обычай, исполнитель вступает в противоречие с этой установкой. Некто может сквернословить или нарушать запреты, пользуясь тем, что управитель на это не реагирует, но нарушитель знает о запрете и со временем данное поведение все равно прекращается, если, конечно, при нарушении запрета этот человек не получает удовольствия, то есть не получает положительного подкрепления.

 При внешнем бездействии управителя, он, в конечном счете, достигает своей цели подавления нежелательного поведения путем предоставления исполнителя самому себе. Сознание исполнителем того, что данное поведение обычно наказывается или просто не одобряется, приводит к его прекращению, так как при этом угашается желание. Хотя бывают исключения, когда исполнитель получает удовольствие из самого нарушения обычая.

Угашение нежелательного поведения.

Под угашением в психологии понимается процесс обратный научению. Если действие, которое ранее доставляло какое-либо удовлетворение, совершается на этот раз без такового, то есть без эмоционального подкрепления, то происходит угашение данного поведения. Если ранее звонок, в лаборатории сигнализировал о пище или нажатие на рычаг выдавало кусочек пищи, то в ситуации угашения эти события не дают ожидаемого результата. Это приводит к угашению реакции. Оно характеризуется тем, что желание, хотя и остается, но угашается данный способ его удовлетворения. Управитель ничего не делает, но достигает нужного эффекта управления: нежелательное для него поведение устраняется.

 Рассмотрим этот результат подробнее.

 Неугодные для управителя действия возникают вследствие того, что исполнитель, вопреки запрету, имеет желание совершать его. Задача управления состоит в устранении этого желания. Родитель не хочет, чтоб ребенок брал без спроса конфеты из буфета, чавкал во время еды, вмешивался в разговоры взрослых, бил собаку, кидал на пол дорогие тарелки и стаскивал с сестренки трусики; если ребенок это делает, то только потому, что конфеты вкусны, и он хочет чавканьем заразить других своим пищевым удовольствием и наслаждаться этим, что отца и мать даже при желании бить невозможно, а собаку можно, приятно слышать звон и причудливый полет осколков тарелок, и интересно заглянуть в трусики сестре, что запрещено, притом она этому сопротивляется. Принудительное подавление этих действий, когда наказывают за конфеты, за агрессию против собаки и делают круглые глаза и поднимают брови и укоризненно качают головами: "Как тебе не стыдно!" устраняет эти поведения, но не подавляют желание их совершать.

Ненасильственное же управление посредством создания ситуации угашения оставляет как будто свободным право совершать предосудительные действия, но подавляет желание к их исполнению, так как уже сами конфеты не кажутся такими вкусными, чавкать не хочется, тем более бить собаку и стаскивать трусики с сестренки.

 Угашение усиливается, если личность исполнителя возбуждает в управляемом чувство вины, стыда, отвращения, вызванного предосудительным действием.

 В ненасилии управление в большей степени связано с воздействием на личность, чем при насилии. Нетрудно понять, что ненасилие не исключает наличия плохих эмоций у исполнителя. Когда раздался звонок, но пищи нет, рычаг нажат, но нет мясного шарика, это приводит животное к неприятным переживаниям, которое можно рассматривать как отрицательное подкрепление. Перечисленные выше действия могут совершаться ребенком, но уже без удовольствия. А потеря удовольствия тоже является отрицательным подкреплением, убивающим желание.

 Однако и при насилии, как мы показали ранее, управитель не обязательно совершает действия наказания ослушника. Различие между насилием и ненасилием тонко, и оно может быть понято только из общей структуры управления и, главное, из позиции управителя при разрешении управленческих задач. При ненасилии управитель отказывается от подавления нежелательных действий исполнителя, запрещает себе также и угрозы.

Обыденные представления о ненасилии.

Обыденные представления образуются вследствие чтения религиозных текстов и распространяются среди людей как повседневное мышление. "Если тебя ударили по одной щеке, то подставь другую". Большинство людей это выражение определяют как пример ненасильственного поведения. Однако это евангелическое требование не имеет никакого отношения к ненасильственному поведению.

Обдумаем эту формулу детальнее.

"Насилие-ненасилие" - слова, обозначающие два различных способа управления поведением другого. А в интересующем нас требовании нет отношения управления, человек просто бьет другого, при этом не выдвигается никакого условия, при котором его будут бить или не будут бить. Человека бьют безусловно. Следовательно, это - не акт управления поведением того, кого бьют, и слова "насилие или ненасилие" здесь не уместны. В этой формуле не описан принцип ненасилия или насилия, а просто указан акт нанесения побоев, то есть причинение страдания человеком человеку и требования улучшить возможности к тому, чтобы одного человека легче было бить другому. От жертвы требуется лишь терпение и создание благоприятных условий для битья.

В рассматриваемой формуле зафиксировано отношение жертвы к акту агрессии; а отношения агрессора и жертвы не является отношением управления. Агрессия может быть вызвана чем угодно, например, недовольством собою, страхом, страданием агрессора, но отнюдь не существованием какого-то управленческого условия, которое жертва нарушила. Жертва здесь не является исполнителем. Если бы условие содержало требование выполнить некоторое желательное для агрессора действие, то мы вели бы речь не о жертве, а исполнителе. Здесь не предполагается отношения управления, и поэтому мы не можем этот акт в данном случае рассматривать как насилие, а приведенное выше суждение как формулу ненасилия.

Насилие всегда есть нанесение страдания другому при некотором условии, которое не выполнено исполнителем, другим. Здесь же, повторяю, условия не сформулированы.

Подставить другую щеку означает не действие подчинения, а потворство гневу, злу, может быть даже и садизму. Если действие, в данном случае агрессия, доставляет исполнителю удовольствие, то по законам научения подставление другой щеки приведет к положительному подкреплению агрессивного акта, то есть к выработке у другого наклонности получать удовольствие, ударяя по щеке другого. Если Бог требует любить другого, то битье этого другого - грех.

Вовлечение в садизм, в грех, явно не христианское дело. Поэтому подставление другой щеки не имеет христианского смысла за исключением того, что мы жалеем агрессора и даем ему возможность выместить свою, распирающую его, агрессию, и освободиться от напряженности. Следствием этого является научение садизму в бьющем.

Если же предполагается, что бьющий любит жертву, то подставление щеки может в агрессоре вызвать чувство вины, и тем самым, совершать отрицательное подкрепление акта агрессии. Однако на этот счет в тексте нет и намека. Если предположить, что и жертва любит агрессора, то все равно эмоция обиды, возникающая при этом не может рассматриваться как аффективный элемент акта управления, так как не сформулировано условие, нарушение которого допускает нанесение обиды.

 Люди формируют понятие о ненасилии часто именно по этой формуле и поэтому приходят к выводу, что ненасилие невозможно и оно - утопия. Если же рассматривать насилие-ненасилие как формулы управления, то возникает совершенно другое понимание.

Страдание и насилие.

Внешнее проявление и содержание насилия или ненасилия заслуживают особого толкования. Не всякий акт нанесения страдания, даже убийство, можно рассматривать как насилие. Когда домохозяин режет барана, чтобы сварить суп, то это действие может расцениваться как пищевое поведение человека; ведь человек не определил какое-либо требование, понятное барану. Он режет барана, то есть причиняет животному страдание безусловно; это действие включается в пищевое поведение как частный элемент. Здесь нет отношений управления, поскольку хозяин не налагает на барана управленческое требование. Другое дело, когда он размахивает кнутом, чтобы загнать животных в овчарню.

 Насилие может быть явным, когда имеется тот, кто грозит возмездием за недеяние. Оно бывает неявным, когда возмездие за действие или отсутствие действия коренится в Личности. О добродетельных людях можно сказать: "Бичуемые стыдом они влекутся к добродетели".

 Когда некто в минуты прояснения сознания думает: "Я этого не делаю, потому что мне будет стыдно" то думающий выступает объектом неявного насилия со стороны своей личности, которое беспощадно программирует поведение этого человека в более широком контексте культуры, наказывая его стыдом за отклонения от требований своей концепции я.

 Управление и общение.

Общение людей предусматривает управление поведением другого и наоборот. Управление без общения невозможно. Управление выступает как основа общения. Когда я приветствую друга: "Здравствуй, как твои дела!", то принуждаю его к ответу вроде: "Спасибо, хорошо!" Отсутствие ответа на приветствие может стать источником неприятных эмоций и даже поводом для объявления войны: "Какой мерзавец! Он не ответил на мое приветствие. Я ему покажу!". В данном случае акт принуждения партнера к общению с моей стороны тщательно скрыт обычаем и правилами общения, принятыми в данной культуре.

 Рассматривая принуждение и свободу в общении, нам не следует отклоняться от представлений о двух парадигмах управления, сформулированных выше, которые полностью объясняют характер управления общением.

В кооперировании партнеров для достижения некоторой общей цели управление поведением партнеров может определяться как их желаниями, так пунктами договора о партнерство или по умолчанию в соответствии с обычаями, действующими в данных кругах общения.

 Воспитание в семье или в профессиональной группе всегда предполагает такое управление поведением членов семьи, группы, в результате которого вырабатываются черты личности. При этом происходит сочетание личного и безличного управления посредством правил поведения имеющихся в стереотипах культуры, или возникших спонтанно, вследствие социального научения, или принятых путем сознательного соглашения между членами группы, семьи, или вследствие формального учреждения этих правил высшей управляющей инстанцией в виде инструкции или положения о данной группе людей.

 Как бы многообразны ни были сочетания форм управления, в конечном счете, целью воспитания является сделать себя и других управляемыми. Если в группе преобладает насилие, то среди членов группы создаются черты насильников, которые не будут знать иных форм управления, кроме принуждения и устрашения. В этом случае управление ненасилием будет отвергаться, а члены группы будут воспринимать акты управителя ненасилием или как слабость, или как провокацию. Если же в стиле преобладает ненасилие, опора на желания и согласие исполнителей, то вырабатываются качества свободных членов семьи или иной группы. В этом случае применение парадигмы насилия неминуемо приведет к сопротивлению управлению и к разложению группы.

Не может быть чистого насилия или ненасилия.

В зависимости от индивидуальных особенностей управляемых и управителя, характера групп, и существующих правил поведения устанавливается определенное соотношение между частотой, масштабами применения одной и другой парадигмы управления, возникает пропорция соотношения принуждения и свободы в управлении. Искусство управления состоит в способности управителя ориентироваться в указанном соотношении и уместно применять ту или иную парадигму.

 В любом управленческом акте степень насилия определяется долей того устрашения, которое применяется к исполнителям. Замечание, выговор, ориентация на чувство вины, стыда, ущемленного "я", штраф, тюремное заключение на разные сроки и смертная казнь представляют собою разные степени насилия в управлении. С другой стороны, управление с опорой на положительное происходит посредством использования стимулов, вызывающих положительные эмоции и переживания, начиная от удовлетворения чувством выполненного долга, через премии, награды и присуждения звания различного рода, через признание, любовь. Когда вас любят за обладание некоторыми качествами, то происходит скрытое управление, способствующее проявлению этих качеств в поведении. При этом управляемый может и не осознавать этих качеств и того, что происходит управление.

Управление собою.

Когда хочу, чтобы я сделал нечто, я могу применять к себе и насилие и ненасилие, в зависимости от того, чем я лучше владею, и к чему привык. Выбор способа самоуправления зависит от моей установки. Мне нужно читать лекцию, но мне не хочется. Я могу принудить себя: "Срыв лекции приведет к неприятному разговору с деканом". В этом случае моя профессиональная деятельность приобретает черты защитно-оборонительного поведения, направленного на избавление от выговора. Эта установка не творческая и ведет потере смысла жизни.

Я могу принять установку на ненасилие. В этом случае у меня возникают мысли, радикально меняющие ситуацию: "Мне предстоит выступить с лекцией. Я имею случай опять быть в приятном общении с моими прекрасными слушателями, которые дадут мне возможность получить удовольствие от лекции".

 Я, оказывается, волен выбирать схему управления самим собою. В зависимости от того, как часто возникает во мне та или иная установка, во мне зреет или насильник, или свободный человек. Если я склонен насиловать себя, то, наверное, мои повадки насильника будут проявляться и в отношении к другим. Нетрудно заметить, что установка зависит от привычного хода моих мыслей, то есть от моего менталитета. Эти насильственные привычки ума могут создавать напряжение и стресс, чувство порабощенности и заставляют чувствовать гнет многочисленных обязанностей, выполнение которых считается неприятным. Но хорошие ментальные привычки управления собою с опорой на положительное, наоборот, могут превратить жизнь в сплошную цепь приятных событий, в которых вы участвуете. Поэтому-то античные философы говорили, что мудрость создает блаженство.

 Сегодня мы можем сказать, что саногенное мышление делает вас счастливым и радостным, наполняя жизнь положительным смыслом, в зависимости от того, каким образом вы управляете собою, будучи объектом управления других. Сущность саногенного мышления - состоит в стремлении уменьшить степень насилия над собою или полностью его исключить как из собственной жизни, так и из жизни других.

 Ненасилие не является безусловным отказом от насилия. Жизнь может содержать, повторяю, разные пропорции насилия и ненасилия, что определяется ситуацией, воспитанностью и установками управляемого. Задача состоит в том, чтобы иметь установку на уменьшение насилия в каждой ситуации, рассматривать насилие как вынужденное, нежелательное и временное, а ненасилие как свободное, желательное, стратегическое.

Насилие и ненасилие в лечении.

Когда алкоголику дают сначала понюхать бокал с вином, а потом выпить глоточек желанного напитка и одновременно вводят в кровь препарат, вызывающий в нужный момент мучительную рвоту, то этим создают ситуацию мощного отрицательного подкрепления алкогольного поведения. Несколько подобных повторений приводят к тому, что у больного восприятие этикетки бутылки с желанной жидкостью, немедленно вызывает тошноту. Считается, что отвращение к алкоголю у больного выработано. Если же на эту ситуацию взглянуть с позиций управления, то мы видим применение парадигмы насилия, а именно, принудительное подавление алкогольного поведения по схеме насилия: "Если ты будешь пить вино, то с тобой будет происходить именно то, что было сейчас!"

Парадигма насилия может применяться в более смягченной форме, когда обращаются к чувству достоинства, самоуважения, вызывают эмоции вины и стыда за свое неподобающее поведение, акцентируя внимание на рассогласование между концепцией-Я больного и его реальным поведением: "Вы - приличный человек, а ведете себя как пьяница и последний мерзавец!".

Когда психиатр внушением кодирует больного, создавая психологический барьер перед алкогольным поведением на определенный период времени, устрашая: " если ты выпьешь, то у тебя будет или паралич, или ты сойдешь с ума или с тобой произойдет еще что-нибудь в этом роде", то он применяет парадигму насилия. Сопровождающие это внушение эффекты должны усилить запечатление желательной для врача программы поведения относительно алкоголя. В результате алкогольное поведение блокируется за счет внутренних импульсов, связанных с устрашением, действующих в бессознательном. Врач структурирует время больного. По истечению некоторого срока больной должен навестить врача, чтобы тот изменил код или повторил его.

Насилие в системе социального контроля.

Социальный контроль по преимуществу основан на устрашении и запретах. Некоторые социальные процедуры похожи на кодирование, о котором мы только что говорили. Ритуал кодирования обычно совершается путем некоторого священнодействия, которое апеллирует не столько к сознанию, сколько к магическому бессознательному больного.

Эти приемы были известны с древнейших времен в колдовской практике контроля поведения, например, в учреждении различного вида табу. Нарушение священных запретов приводит к психосоматическим реакциям, запланированным в кодировании. "Тот, кто ненароком наденет плащ царя, покроется коростой и умрет" - говорит жрец, потрясая амулетами.

В Библии, к книге Числа, в главе 5. описываются ритуалы, совершаемые священником, применительно к женщине, супружеская верность которой вызывает сомнение. Считалось тягчайшим грехом, если любящий муж при наличии ревнивых мыслей не обратится к священнику и не прибегнет к услугам жреца. Жрец же совершает магические ритуалы, смысл которых сводится к кодированию женщины заклятиями, при нарушении которых "ее лоно опадет и живот опухнет". Нетрудно понять, что целомудрие обработанной таким образом женщины поддерживается не столько позитивной нравственной установкой, а страхом того, что мысли о супружеской неверности немедленно приведут к запланированной жрецом психосоматике.

Применение насилия в лечебных целях имеет очень длительную традицию. Изгнание болезнетворного начала из организма путем устрашения и нанесения боли духу, вызывающему болезнь, входило в большинство ритуалов врачевания.

В современной медицине традиции устрашения больного сохранились и часто перерастают в медицинский рэкет. Врач, который выразительно описывает те необратимые изменения в организме больного, если он не выполняет предписаний врача или берет подписку о том, что он, больной, предупрежден об осложнениях, смерти, которые неминуемо произойдут, если больной откажется от определенного вида лечения, операции, в сущности, совершает акты насилия, аналогично иудейскому священнику. Ненасилие в этом случае могло бы состоять в уменьшении страха больного перед операцией. Но для этого кроме хирургии врач должен быть также и психологом.

Ненасилие в лечении может проявляться в расширении сознания больного и предоставлении ему свободы принимать решения, а также в выборе такой тактики лечения или оздоровления, которое соответствует индивидуальным особенностям пациента.

Врач с сильно выраженной потребностью в доминировании и власти чаще прибегает к устрашениям и насилию над больным, пользуясь его безвыходным положением, чем врач, склонный к ненасильственным методам управления саногенным поведением больного. Поэтому в самовоспитании врача особое значение имеет овладение своей потребностью в доминировании. Нужно знать, что насильник остается таковым независимо от сферы применения своих способностей.

Искусство управления собою и другими.

Искусство любой деятельности состоит в эффективном использовании знаний, умений и навыков для достижения цели деятельности. Нелишне здесь повторить, что целью любого управления является создание нужного для управителя поведения, придание ему нужных свойств или устранение нежелательного поведения или его свойство.

Мы здесь отвлекаемся от вопроса о том, в какой мере это управление способствует выживанию или приспособлению, так как это совсем другой предмет. Уровень искусства управления зависит от того, в какой мере управитель и исполнители владеют нужными знаниями, имеют навыки и умения соответственно для управления и для исполнения определенной деятельности, нужной для управителя. Мы не будем здесь касаться навыков и умений исполнителя, так как само искусство управления предполагает или подбор нужных исполнителей или их обучения и воспитание.

Управление, как и любое поведение, имеет мотивационную поддержку и основные функциональные элементы этого поведения: ориентировку в ситуации, выбор и реализацию нужной программы управления, соответствующие средства и регулирование самого процесса управления, состоящее в выработке намерений, пуске, корректировке процесса управления и прекращении его в результате достижения цели управления. Все эти составляющие варьируют в зависимости от того, управление каким видом поведения осуществляется. Управление государством, семьей, общением, группой студентов, поведением бойцов на ринге, войной, перевариванием пищи, дефекацией или сексуальным поведением, несмотря на разительное отличие, содержит общие принципы и операции, знание которых позволяет осуществлять эффективное управление в каждой из этих областей.

 Я не нахожу принципиальных различий в управлении другими и в управлении собой. Ненасилие в управлении собою приводит к такому состоянию, когда подавляющее большинство дел человек совершает с удовольствием. Если же появляется неприятное действие, работа, которую следует выполнить под угрозой санкций, то такой человек без труда вырабатывает положительную мотивацию к делу, которое раньше не нравилось, и получает свою долю удовольствия в жизни.

Эффективность управления.

Как и всякая деятельность, управление может быть эффективным или не эффективным. В конечном счете, эффективным можно считать такое управление, которое обеспечивает физическое, социальное и психическое благополучие управителя и исполнителей. Однако это утверждение трудно использовать в качестве работающего критерия эффективности, так как трудно проследить связь отдельного вида управления с общим благополучием. Поэтому уместно выделить некоторые формальные критерии, которые могли бы быть применены к любому акту управления. Таким критериями могут быть

А) полнота и устойчивость в достижении цели управления,

Б) минимизация цены, которую управитель и исполнитель "платят" за полученный эффект, и

В) характер последействия управления, показывающий в какой степени последующие акты управления эффективны, то есть научение управителя и исполнителя. Эти показатели можно рассматривать с учетом их применения к поведению управителя и поведению исполнителя.

 Названные показатели описывают эффективность управления в точных терминах, которым нетрудно дать операциональные характеристики и соответственно наблюдать и измерить. Рассмотрим эти показатели детально.

Полнота достижения цели управления.

Эффективно такое управление, которое обеспечивает наиболее полное достижение его цели. Например, в обучении - это наиболее полное овладение учащимися знаниями, умениями и навыками, а также прочность усвоения. Лечение эффективно - когда повышается уровень здоровья, управление государством - когда законы признаются подавляющим большинством граждан и исполнение которых не требует насилия.

Уменьшение цены управления.

То, что мы называем ценой управления, можно расчленить на несколько показателей. Управление эффективно, если оно требует минимальных затрат времени, средств и усилий. Эффективное управление системой проявляется в том, что данной системой управлять легко.

Если задаться вопросом, в каком случае управлять легко, то ответ состоит в одном: в применение ненасильственной парадигмы управления. Если исполнителю нравится что-то делать и это входит в намерения управителя, то управление не требует особого усилия и предполагает только информационное обеспечение управления. Если желание управителя и исполнителя не совпадают, то искусство управления состоит в пробуждении в исполнителе нужных желаний. В этом случае также отпадает необходимость в принуждении. Так, например, любовь к труду является главным фактором, повышающим эффективность управления людьми в профессиональной деятельности.

Насилие же вызывает сопротивление и требует постоянного увеличения масштабов принуждения, чтобы требования управителя были реализованы. Так называемое сильное государство как раз является слабым, так как о его силе судят по мощи силовых структур, функция которых - насилие. Глупый управитель тратит свою энергию на принуждение, а исполнитель - на сопротивление и переработку отрицательных эмоций, активизируемых насилием.

Безличный управитель.

Влияние обычаев и потребностей облегчают процесс управления, так как санкции, обусловленные ими, не требуют актов со стороны управителя. Если человеку стыдно не работать или находиться на иждивении жены, то нет необходимости иметь закон о тунеядцах. Учет управителем структуры личности исполнителя существенно повышает эффективность управления тем, что неблагодарную работу управления берет на себя самосознание исполнителя, которое бичует нерадивого с помощью беспощадной эмоции вины.

Искусство трансформации ситуации насилия в ненасилие.

Люди становятся насильниками от глупости и отчаяния вследствие ложного убеждения в невозможности достичь своих целей, не ломая костей ближним. Насилие приобретает обыденный и повседневный характер. Разберем какой-либо невинный и обыденный случай. Например, мать убеждена в том, что для здоровья ребенка нужен чистый воздух. На дворе прекрасная погода, а мальчик в душной комнате строит из цветных кубиков замок и не желает оторваться от этого увлекательного занятия. Ребенок сутулится, и его щеки не горят румянцем. Мама говорит: "Иди на улицу, чего здесь сидишь? На улице свежо и идет снег. Надо дышать свежим воздухом. Посмотри, ты весь бледный".

Мальчик не хочет оторваться от своего занятия. Далее следует акт управления:

- Кому сказала, идти гулять? - Эта фраза по умолчанию предполагает применение санкций за невыполнение распоряжения и представляет собою акт насилия, проистекающего в данном случае или от незнания, или от нетерпения, или от скрытой агрессии против ребенка. Далее известно, что происходит.

Если бы эта мать не была насильницей, то она, наверное, вела бы себя иначе. Она бы увидела, что ребенок вовлечен в творчество, и прямо оторвать его добровольно от этого занятия невозможно. Она бы обдумала, как это сделать и возбудить мотивацию к прогулке. Ход ее управленческих действий был бы, по-видимому, иным вроде описанного ниже.

Она посмотрела бы в окно и увидела там, как играют его друзья. Сначала она отвлекает ребенка на секунду, напомнив, что вчера они играли во дворе с собакой и санками. Переключив внимание ребенка, она могла бы заметить:

- Петя, во дворе, кажется, твои друзья запрягают собаку в санки! Посмотри!

После чего любой, даже самый вдохновенный строитель замков, а не только этот Петя сам попросит у мамы разрешения идти гулять.

К сожалению, подобный ненасильственный управленческий акт возможен при условии, что мама понимает преимущество ненасилия в воспитании ребенка и умеет трансформировать свой интерес в ненасильственную схему управления. Для этого не нужно много ума, а нужна лишь установка на ненасилие. Но, мои наблюдения говорят, что самые кроткие для мужей и очаровательные для подруг женщины в отношениях к своему детенышу, почему-то становятся насильницами.

Устранение рассогласования желаний управителя и управляемого - основа искусства управления любым поведением. Пренебрежение этим искусством любого добропорядочного человека превращает в насильника, ибо случайное совпадение желаний бывает не так часто.

Потребность в доминировании и управление.

Поскольку управление носит всеобщий характер, то у животных, живущих стадом, и у человека выработалась потребность в доминировании, то есть потребность во влиянии на поведение других членов сообщества. Эта потребность создает дискомфорт и напряжение, если поведение другого не соответствует ожиданиям данной особи. Она удовлетворяется, когда поведение другого приводится в соответствие с ожиданиями управителя с помощью жестов или актов агрессии против непослушного другого.

Управление можно рассматривать как технику удовлетворения потребности в доминировании. Доминирование, таким образом, является некоторой аффективной составляющей управления, в результате чего управление, кроме достижения основной цели, удовлетворяя данную потребность, создает сильное эмоциональное подкрепление. Власть сама содержит в себе самоподкрепление и вследствие этого потребность во власти растет сама, удовлетворяясь. Однако функция доминирования состоит в обслуживании управления, а не в самой власти. Но диалектика такова, что подчиненная функция может стать главной. Управление может совершаться ради самого управления и ради власти, а не для обслуживания жизни. Насилие становится желанной потребностью, и управитель его применяет ради самого насилия. Такой управитель ищет сопротивления исполнителя, чтобы насладиться подавлением его воли и сопротивления. Трудности управления приходятся на исполнителя, а наслаждение управлением на управителя. Это, в конечном счете, делает управление не эффективным.

Эффективная власть

Эффективным является такое управление, в котором потребность в доминировании занимает подчиненное положение и является лишь составляющей функции управления, которой прибегает управитель в силу обстоятельств, требующих насилия. Управление требует от управителя контроля потребности во власти. При отсутствии этого контроля управление вырождается в садистическое насилие, доставляющее удовольствие управителю не вследствие эффективности управления, а по мере подавления индивидуальности и воли исполнителя. В этом случае управитель ради увеличения наслаждения стимулирует исполнителя к сопротивлению, чтобы сломить его волю. Следует иметь в виду, что для здорового человека акт применения насилия к другому неприятен, даже отвратителен, но он вынужден его совершать для достижения целей управления.

Информационное обеспечение управления.

Эффективность управления определяется также качеством ориентировки в ситуации и оценке возможностей исполнителя, управителя для реализации целей управления. Чем лучше знает управитель законы поведения, психологические особенности исполнителя и обстоятельства дела, чем в большей степени он знает и может влиять на желания исполнителя, тем в меньшей мере он прибегает к принуждению. Коренным пунктом искусства управления, является информация о желаниях исполнителя и о том, при каких обстоятельствах эти желания меняются.

 Искусство управления также определяется умением вызывать в другом положительные эмоции и переживания. Информация о наслаждениях и удовольствиях людей - золотой фонд эффективного управления поведением.